ЧАСТЬ I. ПРЕДАНИЕ МАСТЕРА. Кодекс оптимального поведения

ПРОЛОГ

     Он слегка, одними краешками губ улыбнулся и умер.

Глава 1

ГОСТИ. ПСИХОДЕЛИЧЕСКИЕ СНЫ

ИЛИ МАГИЧЕСКАЯ ЯВЬ?

     Хотя кое-кто и поговаривал  еще  с  утра,  что  гроза  нависла  смутной
угрозой  над  иссушаемым,  испепеленным  днем,  все же по мнению большинства
обитателей того крохотного кусочка  Вселенной,  которая  именуется  Москвой,
ничто  таковой  не предвещало. И это несмотря на то, что над землей довольно
назойливым, хотя в то же время  и  неопознанным  летающим  объектом  нависла
жирная лиловая туча.
     К полудню деревья притихли, и стало парить.
     А  часам  к  четырем  тишина  на несколько секунд стала абсолютной, мир
замер,  словно  перед  фотосъемкой,  затем  последовала  сама  фотосъемка  -
блеснула бесшумно вспышка молнии, огненным зигзагом вспоров набухшее небо. И
несколькими  мгновениями  спустя  грохнул  гром.  Его раскаты пронеслись над
Сретенкой, заглушив автомобильные гудок,  и  рассыпались  по  паутине  тихих
переулков.  Из  какой-то  глухой подворотни с визгом шарахнул ветер, взметая
перед собой столбы пыли и - обрушился ливень, будто он  только  и  дожидался
того, чтобы хлынуть через распоротое брюхо отяжелевшего, как туша левиафана,
неба. Сточные канавы заполнились пузырящейся водой.
     Несмотря  на  то,  что  на  улице  еще  были видны торопливые прохожие,
раскрывшиеся свои спасительные зонтики, улица стала выглядеть пустынной.
     Как-то  быстро  стемнело,  и  в  зарождающихся  сумерках  на   вымершей
притихшей   Сретенке  возник  странный  субъект  -  пожилой,  седовласый,  с
зачесанной  назад  волнистой  шевелюрой,  с  неподвижной,  будто  застывшим,
темно-коричневыми взглядом из-под нависающих колючих бровей, одетый в черный
в  тонкую  белую  полоску  английский  костюм  и  производящий профессорским
обликом своим впечатления внушительное. И, тем не менее, еще нечто необычное
примешивалось к его располагающей импозантности - на золоченой цепочке рядом
с ним ступал, чуть прихрамывая, здоровенный взъерошенный грач, угрюмо и даже
с оттенком какой-то злобы мерцающий антрацитовыми глазами.
     Седовласый и грач медленно вышли из Большого Сухаревского переулка  как
раз  в  тот момент, когда прогрохотали первые трескучие раскаты обрушившейся
грозы, и хлынул ливень.
     Седовласый то ли  опечаленно,  то  ли  укоризненно  покачал  головой  и
неожиданно быстро размашистым шагом пройдя несколько кварталов, подхватил на
руки  нахохлившуюся  птицу  и  нырнул  в  приземистый  и  унылый Сергиевский
переулок, где и исчез.
     А на улице  уже  творилось  Бог  знает  что.  Вода,  словно  ожившая  и
взбесившаяся,   исхлестывала  тротуары,  и,  по-видимому,  началось  великое
половодье, если не сказать потоп.
     Ах как сладко под мерный шум дождя погружаться в сон, когда все тело  в
истоме, голова тяжелее, веки смыкаются, но вы еще не забываете все напрочь и
еще  смакуете это состояние блаженной дремоты, продлеваете удовольствие, как
кошка, заигрывающая с обреченной мышкой, и уж только потом отдаетесь  мягким
ласкающим волнам наплывающих на вас видений.
     Арчибальд  Иванович  Востриков,  в  кругу  приятелей  и знакомых просто
Арчибальд, а в  ласковом  и  замкнутом  кругу  заботливых  притязаний  своей
тетушки  совсем  уж  просто  - Арчибальдушка, пребывал сейчас именно в таком
состоянии, когда, отвоевав какие-то  права  в  извечной  жестокой  борьбе  с
соседкой своей по коммунальной квартире, сорокалетней вдовствующей Дашей, он
с  гордым  видом  победителя  удалился в свою комнатушку, где его и принял в
добрые объятия древний полинялый диван.
     И напрасно поверженная Даша нарочито гремела  кухонной  утварью.  Далек
был Арчибальд Иванович от мира кастрюль и газовых конфорок, ох как далек! Он
нежился, он томился, как молоко на медленном огне и блаженствовал, овеваемый
причудливыми  видениями.  Его  пухленькие  губки вытянулось в причмокивающую
дудочку, а намечающее брюшко, которое может, когда перевалило  за  тридцать,
тихонько колыхалось в такт медленному размеренному дыханию.
     А  видения  его  действительно были причудливы, никогда он таких еще не
видывал  за  свою  добросовестную  законопослушную  жизнь.  Он  впоследствии
рассказывал,  что  как  только  закрыл  глаза,  тут  же  будто бы провалился
куда-то, его со всех  сторон  обступила  тьма,  как  любопытствующие  зеваки
обступают какое-нибудь происшествие, приключившееся по вине такого же, как и
они, зеваки.
     Было  сладостно, но отчего-то и жутковато. Едва проступающим, но все же
ощутимым  диссонансом  приглушенно  зазвучали  нотки  беспокойства   в   его
безмятежно  посапывающей  душе. Внезапно он ярко и ощутимо, настолько ярко и
так  ощутимо  узрел  пред  собой  огромную  смоляную  птицу,  то  ли  ворона
напоминающую, то ли грача, что хотел уж было зажмуриться, но глаза его и так
были закрыты. И он только подивился необычайной живости образа.
     Птица  с  деловым  видом  и  старательно чистила большой клюв о сильные
крючковатые лапы,  а  затем  вдруг  уставилась  на  Вострикова  и  каркающим
фальцетом  вопросила: 'Чего же ты нежишься, Арчибальд? Пока ты тут нежишься,
вода затопляет улицы, милиция в панике, придется, наверное, плоты строить. А
ты безмятежно устроился и храпачка давишь'.
     На мгновение птица умолкла,  прищелкнув  пролетающую  мимо  мошку,  но,
проглотив  насекомое,  продолжила:  'А между тем, если хочешь знать, пока ты
тут храпачка давишь, соседка Дарья дусту в щи тебе сыплет.  Так  что  завтра
будешь щи с дустом жрать. Ну да ладно, ты я вижу, никак не реагируешь. Что с
тебя  возьмешь? Дрыхни дальше'. И столь же внезапно, как и появившись, птица
взмахнула тяжелыми крыльями, сорвалась с места и полетела  прочь.  А  бедный
Арчибальдушка,  услыхав  про  соседский  дуст, предназначенный в его щи, изо
всех сил уж старался проснуться, но,  увы,  попытки  его  бесплодны,  словно
управляла   им   теперь   более   могучие   внешние  силы,  природа  которых
представлялась ему таинственной и непостижимой. И почти тотчас новое ведение
ворвалось в его растревоженный сон - седовласый крупный объект с насупленным
взором вонзил в него острые зрачки  и,  вдруг,  с  неожиданной  мягкостью  в
голосе  тихо  и чуть печально вымолвил: 'Ты все спишь, Арчибальдушка. Ну что
ж, спи, спи. Гляди только, как бы пожалеть об этом не  пришлось'.  Востриков
что-то  силился  крикнуть  в  ответ,  но  звук  его застрял где-то в глубине
гортани, и ему пришлось быстро глотнуть,  чтобы  застрявший  звук  не  мешал
дышать.
     На  этом  кошмар  внезапно  оборвался,  и  Арчибальд Иванович Востриков
пробудился - вспотевший и с ощущением разбитости, голова его гудела, и перед
глазами все качалось. Он посмотрел  в  окно,  отчего  под  ложечкой  у  него
засосало,  и  он тоскливо склонил голову. За окном висели неподвижно грач на
массивной  золотой  цепи  и  гривастый  с   неподвижным,   чуть   подернутым
задумчиво-печальной дымкой, взором.
     Они  смотрели  на  него  в  упор. Он больно зажмурился. Когда же открыл
глаза, их уже не было, а за окном висела  лишь  мутная  пелена  бесконечного
дождя.
     'Однако, нервишки? - подумал вконец расстроенный Арчибальд Востриков. -
Какая-то  ерунда  мерещится.  А, может, это все Дашка проклятая? Ведь вот не
послушал я тетушку свою, когда она приезжала ко мне, высмеял, как и подобает
здравомыслящему человеку. А ведь говорила она мне, что соседка моя колдунья.
Самая настоящая колдунья. И что накаркает она мне неприятностей. Эх тетушка,
мудрая у  тебя  голова.  Во  мрачные  годы  инквизиции  орудовать  бы  тебе.
Выдающейся  фигурой  бы  стала. Не тетя, а Великий инквизитор. Нюх у тебя на
ведьм феноменальный. Я же не послушал тебя. Посмеялся над тобой.  А,  может,
она  мне  и  наслала  все кошмары '. И снова у Арчибальдушки что-то заныло в
душе,  словно  нечто  тяжелое  несколько  раз  внутри  перевернулось,  и  он
почувствовал  то  ли  голод, то ли тревогу, то ли страх. В комнате его возле
серванта на табуреточке восседал строгий  гривастый  господин  и  держал  на
руках вымокшую нахохлившуюся птицу, напоминающую обликом своим не то ворона,
не  то грача. Хотя и изрядно намокший, он все же демонстрировал вид гордый и
величественный,  быть  может  в  эту  минуту  он   сам   напоминал   большую
взъерошенную, но торжественно настроенную птицу.
     Арчибальд   Иванович   Востриков  оставался  убежденным  и  закоренелым
материалистом еще с тех пор, когда в свои  младые  годы  страстно  заправлял
кружком юного атеиста в районном Доме Культуры, однако на этот раз осенил он
себя крестом.
     Посетители   же  при  этом  не  исчезли,  а  представительный  господин
скривился в тонкой улыбочке, покачал головой наподобие сердобольной бабушки,
собирающейся  отчитать  нашкодившего   внука,   медленно   проговорил:   'Ах
Арчибальдушка,  Арчибальдушка,  взрослый  и  рассудительный  ты  человек,  а
осеняешь себя крестным знамением. Ну положим,  ты  даже  от  чистого  сердца
решил  испробовать силу креста, но ведь всякий поступок должен быть уместен.
В данном случае Ваш поступок, господин Востриков,  не  уместен!  Ибо  мы  не
привидения  и  уж тем более не нечисть. Ты понял?!' - и мужчина на последнем
слове  грозно  повысил  интонацию.  И  грач  пыхнул   на   сконфуженного   и
пристыженного  Арчибальдушку  своими  непроницаемо черными с золотым отливом
очами. У Арчибальдушки же отвисла  нижняя  губа  и  теперь  висела  каким-то
беспомощным  придатком, и выражение лица приняло от этого вид глуповатый. Он
молча кивнул и  шумно  сглотнул  слюну,  и  при  этом  кадык  его  судорожно
взметнулся к подбородку.
     - Но ближе к делу, - вдруг перейдя на металлический тон, сказал строгий
господин,  не  меняя  голоса,  продолжил. - События повернулись, к сожалению
так, что ты вынужден будешь нам помочь.
     - С большой охотой, -  выпалил  не  ожидавший  от  себя  такой  горячей
готовности помогать этим странным субъектам Арчибальд Востриков.
     - Ну вот хорошо, вот и хорошо, - кивнул загадочный посетитель, - только
что несносная манера перебивать говорящего?
     - Покорно  извиняюсь,  - пролепетал Арчибальд. В его возбужденном мозгу
тем временем уже созрело решение, а вместе с тем и  план  действий.  Он  все
понял.  Его  будто  бы  озарило.  Это  вовсе  никакие  не  привидения  и  не
галлюцинации, и не нечисть, и какой только вздор ему мог прийти в голову,  а
он  еще  сгоряча  принял  Дашу  за  колдунью  и вообще повел себя глупо. Все
гораздо проще. Это - бандиты, орудующие гипнозом и телепатией. То,  что  они
за окошком висели - это результат, конечно, наведенного внушения, так как не
могут  нормальные люди (птица не в счет) свободно висеть в воздухе на высоте
четвертого этажа. Да Арчибальдушка,  в  дурацкую  ты  влип  историю!  Однако
чувство  страха  тут  же сошло с него, как только он понял с кем имеет дело.
Теперь его мозг работал четко, он быстро  и  красиво  просчитывал  различные
комбинации  и  вариации.  Из  этой ситуации надо выпутываться. Как? Каким-то
образом необходимо  оповестить  милицию,  а  для  этого  следует  под  самым
невинным  предлогом  выйти из комнаты и суметь в двух словах объяснить Даше,
которую теперь волей-неволей приходится брать  в  союзницы,  в  чем  дело  и
предупредить,  чтобы  она  сработала  оперативно  и  потихоньку  позвонила в
милицию. Ввязываться с ними в бой не имеет смысла, ибо они, во-первых, могут
быть вооружены, а во-вторых, он уже испытал на себе  их  мощное  психическое
влияние. Значит, надо тянуть время. Основная задача - выиграть время.
      У Арчибальда Вострикова вся цепочка рассуждений проскочила с быстротой
импульса  в электрической цепи. И он, выдержав паузу (ладони намокли, сердце
чуть не вышибало ребра), стараясь казаться изысканным, участливо спросил:
     - Кстати, не хотите ли горячего чайку? У  меня  и  медок  есть.  Небось
промокли все, иззябли.
     - Чайку  горячего можно, - внезапно каркнул не то ворон, не то грач, до
того молчавший и только бесцеремонно зыркавший зловещими глазами,  -  только
если  ты  в  милицию пойдешь, ты до нее не дойдешь. Разве тебе неизвестно, о
чем поведал Михаил Афанасьевич?
     Арчибальд почувствовал озноб, а мигом позже -  испарину,  просочившуюся
крохотными  капельками  не его гладком и по предположению, побледневшем лбу.
Он понял , что все рухнуло. Пропал он, Арчибальд Иванович Востриков, пропал,
но тут его отчаянные мысли прервал назойливый каркающий фальцет:
     - Ну, где же ты? Иди ставь чаек. А заодно загляни в  свою  кастрюлю  со
щами.  Эта  прохиндейка  уже  сыпанула  туда  порядочную  порцию дусту, - и,
обратившись к задумавшемуся  своему  хозяину,  явно  смягчился  (аж  каркать
перестал, отметил про себя Арчибальд): - Вам покрепче, Мастер?
     Тот лишь легким кивком дал понять, что ему покрепче.
     Арчибальд подпрыгнул и на отяжелевших ногах поплелся на кухню, извечную
арену жестокой, длящейся вот уже десять лет без передышек и мирных периодов,
войны  с  соседкой  по  коммунальному  бытию, вдовствующей Незлобиной Дарьей
Васильевной. Он запалил конфорку, и унылые язычки синего  пламени  высветили
из  мрачных  вязких  сумерек  облупленные  стены закоптелой кухоньки. Из его
кастрюли несло отвратительной кислятиной. Он приподнял крышку, и в  нос  ему
ударил  резкий  запах  вздыбившихся  щей.  'Ах, ты чертовка!', - вырвалось в
сердцах у Вострикова.  На  время  он  даже  банду  свою  забыл.  И  тут  ему
померещилось,  что  из сырого угла на него скалиться Даша, открывая неровный
ряд кривых, фосфоресцирующих в голубых отблесках  горящей  конфорки,  зубов.
'У,  ведьма',  -  жалобно  застонал  Арчибальд  и бессильно погрозил видению
кулаком. Но видение соседки Незлобиной исчезло, и на ее месте уже воцарилась
птица. Она с интересом и даже  каким-то  веселым  любопытством  смотрела  на
Арчибальдушку,  после  чего  гаркнула зло и отрывисто: 'Не видишь разве, что
чайник уже кипит вовсю?'  Арчибальд  понуро  выключил  газ,  и  кухня  вновь
погрузилась  во  мрак.  Но  на  улице  уже  зажгли фонари, и их унылые блики
заползли в размазанное от воды  окно,  а  Арчибальд  теперь  стал  различать
контуры  предметов.  Он  с удивлением увидел, как грач приподнялся со своего
места, чуть вразвалочку подошел к его кастрюльке и, приподняв крышку крылом,
шарахнулся, сдавленно вскрикнув: 'Ну и  вонища,  однако'!  Затем  он,  одним
крылом  прикрыв  свой  клюв,  другим,  исхитрившись, схватил столовую ложку,
зачерпнул кислую пену , да и бухнул ее в бидончик,  где  Даша  держала  свой
любимый  яблочный квас. Затем он опять все привел в порядок, крышку водрузил
на место и коротко скомандовал: 'Пошли'.
     Позже  Арчибальд  Иванович  Востриков  усиленно  пытался  сообразить  и
представить  себе,  как  птица  может  использовать  крылья в качестве рук и
хватать ими ложки, а тем более приподнимать крышки. По этому поводу он  даже
консультировался  с  одним  своим  ученым  знакомым,  который  в  свое время
поместил  несколько  заметок  в  журнале  'Юный  натуралист'.   Но   и   тот
категорически  отверг  такую  возможность  -  чтобы  птица  крыльями хватала
столовые ложки и приподнимала кастрюльные крышки.
     Но в этот момент изумленный Арчибальд особенно  усиленным  размышлениям
не  предавался,  он  схватил  тяжелый  чайник,  прихватил баночку с медом и,
сделав пару шагов, очутился у себя в комнате, будто кто-то перенес его одним
махом через уродливо искривленное пространство старой обшарпанной квартирки.
     Тут уже он  проникся  доверием  и  даже  некоторой  симпатией  к  своим
непрошеным  посетителям.  Он  даже  несколько  повеселел. Разговорчивый грач
взглянул на него насмешливо и ласково-иронично проскрипел:  'А  ты  все  же,
малость  плутоват,  Арчибальдушка'.  Арчибальдушка же чувствовал себя теперь
свободней в странной компании. Слегка  наглея,  он,  как  бы  между  прочим,
спросил прихлебывая чаек:
     - Но кто же вы такие, позвольте вас спросить? Если не секрет, конечно.
     - Каков нахал? - осклабился грач. - А, Мастер, что вы скажете?
     - Полетит  с нами, - буркнул, даже не взглянув в сторону Арчибальдушки,
Мастер.
     - Куда? - обомлел Арчибальдушка. Внутри у него опять что-то заныло.
     - Излишнее любопытство никогда не доводило до добра.
     - Но я не умею летать!
     - Этому несложно научиться. А медок у тебя знатный!
     - Липовый. Тетечка привезла, -  заплетаясь,  пролепетал  Арчибальдушкин
язык. - А вещи какие с собой брать?
     - Вещи?  - Маэстро задумчиво поскреб квадратный, как спичечный коробок,
подбородок. - Вещей не надо! Вещи только мешают полету.
     Арчибальд издал нечленораздельный звук, и губы его вновь  вытянулись  в
капризную  дудочку.  Он  готов был захныкать как ребенок. Ему страсть как не
хотелось никуда улетать, куда-то срываться, нестись в безымянную  промозглую
тьму,  представляя себя колючим ледяным струям. Но, кажется, полет неизбежен
- слишком торжественный вид у этих двоих. Грач уже обсох и теперь был  пышен
и  величав,  и гладкие перья его, словно отполированные, ослепительно горели
даже  при  свете  тусклой  пластиковой  люстры,  а  седовласый,  сделавшийся
чрезвычайно серьезным и принявший облик суровый, резко поднялся.
     - Значит, не полетишь с нами?
     Арчибальдушка  съежился,  втянул  голову в плечи, сгорбился, и тело его
обмякло.
     - Ну что ж, насилу мы тебя заставить не можем.
     - Насилу не можем, - хриплым эхом отозвался грач, - хотя это и в  наших
силах.
     - Оставайся,  Арчибальд  Востриков  и  воюй с Дашей. Завтра у вас будет
жаркая схватка. Но окажи одну услугу.
     - Пожалуйста, пожалуйста, - пропел воодушевленный Арчибальд.
     - Как  видишь,  ливень  еще  хлещет,  а  нам  бы  не   очень   хотелось
простужаться. Но у тебя мы так уже засиделись. Потому нам нужен зонтик.
     Арчибальду было жалко отдавать свой черный большой зонтик, но тут снова
вмешался несносный грач:
     - А  может  останемся,  Мэтр?  Мне  здесь  явно начинает нравиться. Тем
более, что этот тип не очень то горит желанием оказать нам маленькую услугу.
А куда ж мы в такую погоду полетим?
     - Нет, что вы, что вы! - взвился Арчибальд, слегка задетый тем что  его
назвали типом. - Возьмите зонтик, ради Бога. Если не возьмете, я обижусь!
     - Ну что ж, - вздохнул грач, если он так просит, то придется взять.
     И  тут  же  в руке седогривого появился раскрытый туго натянутый черный
блестящий зонт.
     - Что ж, Арчибальдушка, за услугу, приют и чай  спасибо.  А  нам  пора.
Может быть, еще свидимся. Всего.
     И  седовласый метр, слегка поклонившись, бесшумно вылетел в потолок, за
ним последовал и спутник его в зияющую прореху, Бог знает откуда  взявшуюся,
от которой в разные стороны разбежались причудливые линии трещин.
     Вылет  гостей длился не более секунды. Пробоина затянулась, словно ее и
некогда не было. Только люстра тихо покачивалась. Арчибальду отчего-то стало
грустно. Он тоскливо посмотрел в черный квадрат окна и полушепотом протянул:
'Куда же вы-ы-ы-ы'? Но его протяжное 'вы-ы-ы' подхватил с завыванием воюющий
с оконными рамами ветер и смял, и разорвал в клочья,  и  утопил  в  бурлящем
водовороте водосточных труб.
     И какой-то предательский голосок зашевелился в нем: 'Полетел бы с ними,
тогда  бы  узнал. А может .... эх, да ну тебя'. И Арчибальд, покусывая губы,
отошел от окна.
     А с кухни доносились  звяканье  алюминия,  нержавеющей  стали,  шипение
чего-то убегающего с огня и Дашино ворчливое причитание.

Глава 3

БОЛЬШОЙ БОРМОТУН.

ВСТРЕЧА С МАГИЧЕСКОЙ

РЕАЛЬНОСТЬЮ

     ...  бездна  окутала  его  тьмой.  Когда  же  мрак поредел, а Востриков
постепенно  начал  приходить  в  себя,  он  обнаружил,  возвращаясь  в  свое
сознание,  что пустота на самом деле оказалась не такой уж и пустой. Бледные
тени  и  размытые  образы  наполняли  пространство,   в   котором   оказался
Арчибальдушка. 'Я во сне или в царстве призраков?' - смутно подумал он и тут
же  услышал приглушенный сипловатый голос, ответствовавший ему : 'Это одно и
тоже'. Арчибальдушка вздрогнул и осмотрелся по сторонам, одновременно ощутив
свое тело посыпанным  мелкой  дрожью,  будто  некто  невидимый  и  неведомый
положил  его  на  блюдо  обильно посолил - но не солью, а крупинками страха.
Вокруг продолжали плавать прозрачные призраки,  сквозь  пелену  которых  ему
удавалось  узреть,  однако,  проступающие контуры не то змея, не то дракона.
Существо лениво  помахивало  хвостом,  и  иронический  прищур  змеиных  очей
спокойно взирал на растревоженного Вострикова.
     - Кто ты, рептилия? - в замешательстве спросил Арчибальдушка.
     - Я - Большой Бормотун.
     - А где я нахожусь?
     - В Нижнем Мире.
     - В нижнем мире?!
     - Точно, в Нижнем мире.
     - А как я сюда попал и как мне отсюда выбраться?
     - Ну вот, не успел попасть, а уже выбираться ему не терпится. А ты хоть
знаешь, что тебе крупно повезло, и, многие, ой, многие бы тебе позавидовали.
     - Позавидовали чему, тому, что я попал в Нижний Мир?
     - Вот именно! Сколько людей в вашей обыденной реальности платят деньги,
и вполне  существенные,  чтобы совершить путешествие, которое приключилось с
тобой. Они посещают разные курсы, где свежеиспеченные гуру терпеливо  плетут
паутинки  своей  милой  ахинеи,  наполняя  священным  туманом  трепетные умы
кропотливых и преданных делу мистики курсантов. А ты прыг! - и готово!
     - А что же такое, это ваш Нижний Мир?
     - Не наш, Арчибальдушка, не наш, а твой. Ну что же, слушай, - и Большой
Бормотун начал свое

     ПОВЕСТВОВАНИЕ ЗМЕЯ О НИЖНЕМ МИРЕ

     Нижний мир есть магическая реальность, являющаяся местом обитания  всех
тех  влияний,  которые  управляют  вашим  предметным, обыденным миром. Иными
словами, это пространство призраков, духов. И одним из первых, кто догадался
о существовании данного мира и проник в него, были шаманы.
     - Но как я, цивилизованный человек, могу доверять всем  этим  шаманским
сказочкам?
     - Э-э,  голубчик,  не  спеши  с  выводами,  - Змей флегматично зевнул и
спокойно,  и  даже  несколько  заунывно,  продолжил.  -  Интересно  отметить
определенную  параллель  между  магическими  таинствами  шаманов  и моделью,
предлагаемую  научно  организованным  психоанализом.  Психоанализу   то   ты
доверяешь, цивилизованная душа?
     - Доверяю, - несколько обескуражено пролепетал Арчибальдушка.
     - Ну    так    вот,   смотри   сам.   Во-первых,   шаманы   говорят   о
погружении, о погружении говорят и психоаналитики. Во-вторых,  шаманы
имеют в виду погружение в под-земный мир, психоаналитики же толкуют о
погружении  в  под-сознательный  мир.  В  обоих  случаях  встречается
частица под, содержащая в себе идею существования чего-то такого, что
находится внизу, то есть Нижнего Мира. В-третьих,  шаман  при  погружении  в
Нижний  Мир  подразумевает  встречу  с  духами,  на  то же самое указывает и
психоаналитик имеющий дело с фантомами - ведь наши чувства, мысли,  фантазии
и  есть  ничто  иное как фантомы, призраки, духи. Вот скажи мне, пожалуйста,
что или кто является тебе во сне?
     - В каком смысле?
     - В прямом. У тебя бывают сновидения?
     - Конечно.
     - Кто их населяет?
     - Ну...
     - Можешь ли ты утверждать, что во сне к тебе являются существа из плоти
и крови?
     - Нет, конечно.
     - Правильно, и, разумеется ни один здравомыслящий человек не  отважится
сделать  подобное  заявление.  Но  ответь теперь мне, пожалуйста - если твои
ночные видения не являются вещественными, осязаемыми, телесными, то  кто  же
тогда эти существа?
     - М-- м...
     - Правильно, если они бесплотны и бестелесны, то они духи!
     - Наверное, так.
     - Именно  так!  Это  же  очевидно.  И  наконец,  в-четвертых: по мнению
шаманов, основополагающее влияние на  жизнь  человеческую  оказывают  именно
духи,   которые   обитают  в  подземном,  Нижнем  Мире,  а  с  точки  зрения
психоанализа существование человека,  его  поведение  и  судьба  обусловлены
динамикой  Бессознательного,  что, в конечном итоге, означает зависимость от
тех же самых духов, призраков,  населяющих  подсознательный  и,  опять-таки,
Нижний  Мир.  Шаман  спускается  в  подземный  мир, чтобы призвать на помощь
духов-союзников и нейтрализовать вредоносное воздействие  духов  злых.  Суть
психоаналитического  процесса  заключена  в  подобном  же  подходе. Аналитик
способствует погружению  пациента  в  подсознательный  мир,  чтобы  тот  мог
вытащить  на  поверхность  патогенные  вытесненные  комплексы  и  тем  самым
уничтожить их,  одновременно  усиливая  и  активизируя  позитивные  динамики
глубинных психических структур.
     - Теперь ты понял, Арчибальд, где ты оказался?
     - Примерно.  Мне неясно одно - где я нахожусь конкретно - в собственном
подсознании или в вашем подземелье?
     - Значит, ты до конца не уразумел, Арчибальдушка,  суть  происходящего.
Ты  -  в  магическом  мире,  если угодно - в виртуальной реальности, которую
шаманы называют обиталищем духов, психоаналитики - бессознательным,  мистики
- астралом.  Кстати,  в  этот  мир,  а  точнее,  в определенную часть его ты
попадаешь всякий раз, когда погружаешься в сон. Вот тебе и все понимание.
     - Но ведь виртуальный - значит вымышленный, нереальный на самом деле?
     - Не вымышленный, а альтернативный. Все реально, что существует.
     - Но неужели же именно Нижний Мир руководит всей моей жизнью?
     - А ты вспомни знаменитое положение психоанализа: 'Сознание размышляет,
Бессознательное управляет'.
     - Арчибальдушка  в  задумчивости  понурился,  на  что  Змей   участливо
отозвался:
     - Вот  видишь, правильно было сказано, что познание приумножает печаль.
Но ты не печалься особо, потому что познание также  приумножает  и  радость.
Хочешь ли ты познания, Арчибальдушка?
     - Хочу, - тихо вымолвил Арчибальдушка.
     - Ну что ж, тогда пойдем.
     - Куда?
     - Я  тебе открою дверцу, через которую ты сможешь выйти в Сад Познания.
Но тебе необходимо строго соблюдать технику безопасности.
     - Но я с ней не знаком.
     - Она проста и содержит три правила: первое - в саду ничего не  трогай,
особенно  яблоки,  и ни в коем случае не пробуй их, это строжайше запрещено,
второе - возвращайся немедленно, как только услышишь мой свист. Ясно?
     - Но почему?
     - И никаких вопросов - правило третье. К нему же относится и  запрет  с
кем либо заговаривать.

     Змей  изящно  завис  в  пространстве  и  поплыл  сквозь дымчатую зыбкую
пелену, а за ним легко и плавно последовало арчибальдушкино астральное тело.
Они безмолвно и монотонно продолжали свое скольжение  через  унылые  пейзажи
виртуальных  территорий,  пока  не  приблизились  к некоему подобию стены, у
основания которой расплывчатом пятнышком  чернела  дверца.  Здесь,  наконец,
Змей  замедлил  движение  и  замер. Остановился и Арчибальдушка, ощущая всем
телом неподвижную тишину. Змей осторожно, почти трепетно приоткрыл дверцу  и
знаком подозвал Вострикова.
     Тот  приблизился ко входу, и едва слышно Бормотун прошептал ему на ухо:
'Ну что ж давай,  иди,  но  помни  о  техники  безопасности'.  Арчибальдушка
скользнул в дверной проем и очутился в саду.

Глава 5

СМЯТЕНИЕ.

КРАТКИЙ КУРС ПОГРУЖЕНИЯ

В МАГИЧЕСКУЮ РЕАЛЬНОСТЬ

     Арчибальдушка был взволнован от услышанного, и ему хотелось вмешаться в
беседу,   расспросить   Мастера  о  том,  что  представилось  ему  важным  и
значительным,  узнать,  какие  правила  следует  соблюдать   для   обретения
спокойствия  и  благополучия.  Растревоженный востриковский ум метался между
запретом и желанием его нарушить, но в это время послышался тонкий, нежный и
протяжный свист,  означавший  сигнал  к  возвращению.  Нехотя  Арчибальдушка
встрепенулся  и  поплыл  обратно  к дверце, у которой он расстался со Змеем.
Проскользнув через узенький проем, он оказался у  подножия  стены,  где  его
ожидал Большой Бормотун.
     - Ну, каковы твои впечатления? - поинтересовался Змей.
     - Я в замешательстве, - понуро ответил Востриков.
     - Что же тебя привело в замешательство?
     - О   каком  таком  Великом  Менеджере  шла  речь  между  этими,  гм...
обитателями Нижнего Мира?
     - Великий менеджер - это тот, кто управляет  своей жизнью.  Это  прежде
всего лидер и победитель. В среде себе подобных таких людей называют магами.
И  под этим есть свое основание, ибо все их действия оказывают на самом деле
магический  эффект.  От  них  исходит  внутренняя  сила,   этакий   животный
магнетизм,  что  ощущается  интуитивно.  Их присутствие вызывает мистический
трепет, за ними идут, за ними устремляются, они овладевают  умами  и  душами
остальных.  К  плеяде  Великих  Менеджеров  принадлежали  многие те, которые
впоследствии прославились  как  великие  политики,  бизнесмены,  идеологи  и
руководители.  Профаны  говорят  о  них, как о наделенных некоим сверхмощным
биополем, экзальтированные психологи самозабвенно шепчут 'харизма', но  суть
вся  заключается  в  том,  что  они  наделены  мощным  даром  к управлению -
врожденным или развитым. Интересно отметить, что в обоих случаях - это  дар,
независимо  от  того,  каким  образом  передался  его носителю - авансом при
появлении  на  свет  или  как  вознаграждение   за   собственные   труды   и
устремленность.  Также  важно  осознать,  что  каждый  может  стать  Великим
Менеджером, если разумеется, он на это направит сои помыслы.
     - То есть любой может стать  богатым,  счастливым,  или  если  говорить
обобщенно, добиться заветной цели?
     - Безусловно!  Возможности  Вселенной  безграничны,  и  каждый  человек
является частью ее возможностей, ресурсов и богатств.
     - И я тоже?
     - Конечно.
     - Неужели все так просто?
     - Все  действительно  просто,  если  только  люди  сами  не   усложняют
ситуацию,  что  встречается  не  так  уж и редко. Но, впрочем, может быть мы
ведем пустой разговор и у тебя нет  желания  стать  лидером?  Если  так,  то
дальнейшие  наша  беседы  бессмысленны,  ты  можешь  возвращаться  к  себе в
квартирку и продолжить свое существование в качестве жертвы.
     - Жертвы?
     - Именно жертвы.  Ты,  наверное,  и  не  подозреваешь,  какое  огромное
количество   жертв   вокруг  тебя.  Они  ходят  на  работу,  создают  семьи,
воспитывают детей и остаются жертвами - обстоятельств, мнений, других жертв.
А жизнь проходит мимо, и наступает момент, когда все эти  бедолаги  начинают
искать  врагов,  скрытых  или  явных, обвинять всех и вся в своих неудачах и
неурядицах, так и не осознав, что причина пребывает в них самих.  А  виноват
не  твой  сосед, а ты сам. Однако, мы так и не уточнили, какой путь лично ты
предпочитаешь для себя.
     - Я хочу быть лидером, я хочу быть Великим Менеджером.
     - Ну что же, - задумчиво кивнул Змей, - я так и думал.
     - А что мне для этого нужно делать?
     - Делать...Ничего  не  нужно  делать.  Тебе
надо просто быть.
     - Что это значит?
     - Скоро все поймешь.
     Туманные  изречения  Змея  несколько  смутили Арчибальда Вострикова, но
желание стать Великим  Менеджером  быстро  погасило  его  смущение.  Большой
Бормотун,  однако,  хранил  молчание, видом своим демонстрируя отрешенность.
Пауза, начавшая затягиваться, тяжелым облачком нависла  над  Арчибальдушкой.
Наконец,  перепончатые  веки  Змея поднялись, и пространство наполнилось его
неторопливым обтекающим голосом.
     - Как ты уже понял, истинно  глубокие  знания  добываются,  разумеется,
только  на  глубине.  А  что такое глубина человеческого бытия? Естественно,
Нижний Мир. С другой стороны, не вечно же ты будешь пребывать у нас. Поэтому
тебе необходимо научиться  периодически  погружаться  в  Нижний  Мир,  чтобы
находить  здесь  для  себя  необходимые  ответы,  получать интересующую тебя
информацию, и в конце-концов, заряжаться магической силой,  наличие  которой
тебе  весьма  пригодиться  в  твоей обыденной, земной жизни. А потому я тебе
перво-наперво расскажу, каким образом ты сможешь погружаться в Нижний Мир. Я
дам тебе определенные инструкции, поупражнявшись  в  которых,  ты  научишься
свободно  перемещаться в виртуальные пространства магической реальности. Эти
упражнения назовем процессами, и выполнение каждого из них приблизит тебя  к
достаточному уровню мастерства самопогружения. Итак, приготовься. Я преподам
тебе

КРАТКИЙ КУРС ПОГРУЖЕНИЯ В РЕАЛЬНОСТЬ МАГИЧЕСКОГО МИРА

     Процесс 1. 'Я отпускаю себя'. Целью данного медитативного
процесса   является   достижение   состояния   имперсональности,   то   есть
'неличности', которое является необходимым  условием  для  управления  своей
психической  энергией.  Это упражнение является базовым, и в то же время оно
представляет собой начало и основу всего последующего курса.

ВЫПОЛНЕНИЕ

     Займи открытую позицию. Закрой глаза. Сделай три глубоких вдоха-выдоха.
Вскоре ты услышишь текст. Мысленно следуй за ним. Но не повторяй  про  себя.
Будь  пассивен  и  созерцателен. Выполняй ежедневно этот процесс до тех пор,
пока текст не запомниться наизусть сам собой. Заметь - он должен запомниться
сам собой, не пытайся его заучивать.
     'Я отпускаю себя. Я отпускаю себя, а это значит, что все свои мысли,
чувства и ощущения я начинаю воспринимать, как некий  поток  энергии,  некий
поток  осознания. И я позволяю свободно протекать этому потоку через меня. Я
отпускаю себя, то есть: я осознаю, что я не есть мои мысли, я  не  есть  мои
ощущения, я не есть мой ум, я не есть мое тело, я не есть мое имя, я не есть
мое мнение о себе, я не есть мнение обо мне других, я не есть мое прошлое, я
не  есть  моя  биография,  я  не есть моя история, я не есть моя личность. Я
отпускаю себя и полностью разотождествляюсь с тем хаосом,  который  называют
мыслями,  чувствами,  ощущениями.  Я  отпускаю  себя и проявляюсь как сила и
энергия, я отпускаю себя и проявляюсь  как  чистое  восприятие.  Я  свободно
наблюдаю за тем потоком, который составляют мысли, чувства, ощущения, но сам
я  при  этом  не вовлекаюсь в этот поток. Я просто наблюдаю, как он входит в
меня, проходит через меня и уходит из  меня,  не  оставляя  во  мне  никаких
следов.   Я   отпускаю  себя,  и  каждый  день  приближает  меня  к  полному
разотождествлению'.
     Теперь некоторое время просто наблюдай за  этим  потоком.  Оставайся  в
состоянии  пассивности  и созерцательности. Если у тебя появиться какая-либо
мысль, неважно какая, мягко и легко направляй ее в этот поток. Ни к чему  не
привязывайся, сохраняй спокойствие и отстраненность.
     Процесс 2. 'Где граница?' направленность данного процесса
предполагает усиление качества имперсональности, разотождествления и в то же
время   мягко   стирает   довольно   стойкий   стереотип,   заключающийся  в
представлении  себя  как  своего  тела  и  своих  установок.  Привязанный  к
собственным  концепциям  и  убеждениям,  человек  блокирует свой интуитивный
канал, и вследствие этого информация из окружающего мира поступает к нему  в
значительно  искаженном  виде,  что  в свою очередь, приводит к значительным
погрешностям и  искажениям  в  действиях.  Для  того,  чтобы  вновь  открыть
существующий  интуитивный  канал  и  расширить  поле  восприятия, плавно, не
прерывая предыдущий процесс,  перейдем  к  следующему  этапу.  Настройся  на
предстоящий текст и свободно скользи за ним.
     'Сейчас  я  попробую  ответить  на некоторые вопросы. Где граница моего
тела? Глаза мои закрыты, но я могу почувствовать свои руки, ноги,  туловище,
голову, лицо. Однако смогу ли я ответить на вопрос - где границы моего тела?
И  по  мере того, как я пытаюсь точно ответить на этот вопрос, я все сильнее
убеждаюсь,  что  мне  это  не  удается.  Что  происходит,  когда  ничего  не
происходит?  Где  границы  моего лица? Я не знаю! Опять-таки, я могу ощутить
свои  веки,  нос,  губы,  подбородок.  Но  где  границы  моего   лица?   Где
заканчивается  мое  лицо и начинается другое пространство? Что я вижу, когда
глаза мои закрыты? Что я вижу когда глаза мои закрыты? Я вглядываюсь  в  то,
что  открывается  передо  мной, когда глаза мои закрыты. Я вижу темноту. Где
границы моего лица? А может быть, у  моего  лица  нет  границ  и  оно  прямо
продолжается в открывшуюся передо мной темноту? Я вглядываюсь в эту темноту?
Я  вглядываюсь  в  эту  темноту  и по мере того, как я всматриваюсь в нее, я
замечаю, что она не однородна. Я  начинаю  изучать  ее  более  пристально  и
открываю, что в этом коридоре темноты существуют участки более темные, почти
черные  и  существуют  участки  более  светлые,  маленькие островки света. И
возникший передо мной  рельеф  темноты  постепенно  уводит  мое  внимание  в
коридор  мрака.  Мое  внимание  скользит  по  этому коридору. Я все глубже и
глубже пробираюсь по этому коридору. Я все глубже  и  глубже  пробираюсь  по
этому   коридору  и  по  мере  моего  продвижения  картина  меняется.  Стены
коридора-туннеля  словно  бы  раздвигаются,  и  я  попадаю  в  пространство,
наполненное  мраком,  хотя  я  теперь  уже  четко  различаю неоднородность и
многообразие этой  темноты.  И  постепенно  я  начинаю  осваиваться  в  этом
пространстве.   И  с  каждым  разом  по  мере  выполнения  данного  процесса
погружение в мое внутреннее  пространство  удается  мне  выполнить  легче  и
свободнее.  А  теперь  я  начну двигаться в обратном направлении - в сторону
затылка и как только почувствую свои глаза,  подниму  веки  и  выскользну  в
предметный   мир   обыденной,  привычной  для  меня  реальности,  которую  я
воспринимаю, находясь в состоянии бодрствования '.
     Итак, глаза твои открыты, но не спеши пока  включаться  в  обычный  для
тебя  дневной  ритм.  Продолжай  сохранять  пассивность  и созерцательность.
Спокойно осмотритесь  по  сторонам.  Исследуй  взглядом  свое  тело.  Сделай
несколько  глубоких  вдохов  и  выдохов. И теперь войди в свой обычный ритм.
Проконтролируй свое состояние, ответив на следующие вопросы:
     Какой опыт я извлек из этого своего внутреннего путешествия?
     Помимо темноты, являлись  ли  мне  еще  какие-нибудь  образы  из  моего
внутреннего коридора?
     Какие    я   испытывал   ощущения   во   время   продвижения   по
коридору?
     Что со мной происходило в тот момент, когда  границы  моего  тела
исчезли?
     И  если  кажется,  что ничего не происходило, то что происходило,
когда мне казалось, что ничего не происходило?
     Процесс 3. Выполни последовательно один за другим  первые
два  процесса.  По окончании второго процесса вновь закрой глаза и отправь в
свой внутренний коридор.
     'Итак, я снова попадаю в свой внутренний коридор. Я свободно и легко
продвигаюсь по этому туннелю. Продолжая  скользить  в  глубину  коридора,  я
начинаю  слышать  счет:  один,  два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь,
девять, десять. И в этот  момент  я  призываю  своего  Духа-Хранителя:  'Мой
Дух-Хранитель,  явись  мне  и  будь  рядом  со мной'. Мысленно произнося это
заклинание, я продолжаю продвигаться еще глубже, зная о том, что теперь  мне
явился  мой  Дух-Хранитель.  Причем  совершенно  неважно, как он выглядит, в
каком образе он предстал предо мной и в каком облике явился. Он  может  даже
вообще  не  иметь  никакого образа и облика, невидимо проявляя себя в пустой
темноте. В любом случае я знаю, чтобы сейчас  не  происходило,  происходящее
представляет  собой  явление  моего Духа-Хранителя. Одиннадцать, двенадцать,
тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать,
девятнадцать, двадцать. На  счет  двадцать  я  попадаю  в  некую  ложбину  -
преддверие виртуального мира начинающейся магической реальности. Я некоторое
время  осваиваюсь в этом местечке, чтобы двигаться дальше. И я снова осознаю
себя скользящим в магическом пространстве Нижнего  Мира  -  Мой  путь  лежит
через  магические  пейзажи  нижнего  мира.  Они могут мне напоминать пейзажи
привычной для меня реальности, могут отличаться  от  них.  Все  происходящее
представляется  зыбким,  вибрирующим,  мерцающим.  А  между  тем я попадаю в
магический лес, населенный всевозможными фантомами, призраками, духами - для
того, чтобы встретиться со своим Животным Силы. Но все это  время  я  ощущаю
присутствие  своего  Духа-Хранителя,  который помогает мне пробираться через
все эти заколдованные пространства и защищает от  нежелательных  влияний  со
стороны  отрицательных  существ.  И, наконец, я чувствую свое Животное Силы,
которое вышло  мне  навстречу.  Оно  может  иметь  любой  облик,  оно  может
ежесекундно менять свой облик, оно может вообще не иметь никакого облика, но
в  любом случае я осознаю его благотворное влияние и осознаю, как излучаемая
им сила вливается в  меня.  И  по  мере  того,  как  в  меня  проникает  эта
магическая  энергия,  я  превращаюсь в это Животное, подобно тому, как актер
воплощается в ту или  иную  роль.  И  одновременно  с  этим  превращением  я
продолжаю  двигаться  дальше, в глубину леса, постепенно увеличивая скорость
своего движения, и в это время со мной происходит еще одно превращение - мое
бесплотное, астральное тело  начинает  расширяться,  а  животное  постепенно
оказывается  внутри  меня. Вскоре мы оказываемся на берегу большой реки, чьи
темные,  почти  черные  воды  текут  одновременно  в  двух   противоположных
направлениях. Рядом покачивается лодка, и я чувствую, что должен сесть в эту
лодку,  и  я  сажусь в эту лодку, и она медленно отчаливает и направляется к
другому берегу. Она скользит плавно, свободно и спокойно. Над рекой клубятся
тучи призраков, сонмы фантомов, но они не могут приблизиться ко мне,  словно
некая  сила,  излучаемая  мною,  удерживает  их на расстоянии. И мы спокойно
добираемся до суши, я покидаю лодку и замечаю,  что  оказываюсь  в  открытом
пространстве.  Передо  мной открывается бесконечное ровное пустынное поле. Я
делаю первый шаг и  чувствую  под  ногами  зыбучий  песок  Нижнего  Мира.  Я
двигаюсь через это пространство, словно застывшее, неподвижное, однообразное
и  пустынное.  Но  в какой-то момент мне начинает казаться, что движение мое
замедляется, и вскоре я останавливаюсь совсем. При  этом  у  меня  возникает
ощущение  легкого  давления,  идущего сверху. И я осознаю, что попал в место
силы. А между тем давление продолжается, и я замечаю, что погружаюсь вниз  -
вот  уже ноги мои по щиколотку ушли в песок... а теперь и колени... теперь я
по пояс в песке, а давление все продолжается и продолжается...на поверхности
оказывается только голова...и наконец я полностью погружаюсь вниз, и зыбучие
своды пустынных  песков  смыкаются  над  моей  головой.  Я  осматриваюсь  по
сторонам  и  обнаруживаю,  что  оказался  в  туннеле и понимаю, что это знак
возвращаться обратно. И снова откуда-то издалека раздается счет  и  по  мере
его  следования  я  продвигаюсь  по  этому коридору по направлению к выходу,
ведущему в обыденную реальность привычного мне мира. Двадцать, девятнадцать,
восемнадцать, семнадцать, шестнадцать, пятнадцать, четырнадцать, тринадцать,
двенадцать, одиннадцать,  десять.  И  в  этом  месте  мое  движение  немного
замедляется,   я   понимаю,   что   я  должен  сделать  -  отпустить  своего
Духа-Хранителя и поблагодарить его. И мысленно я произношу:  'Спасибо  тебе,
мой Дух-Хранитель, и до новой встречи'. И двигаюсь дальше, зная, что на счет
один  веки  мои  поднимутся,  и  я  выскользну  в  обыденный  мир  привычной
реальности. Девять, восемь, семь, шесть,  пять.  Я  выйду  в  привычный  мир
предметной,  вещественной  реальности,  но сохраню при этом силу, полученную
мною в результате путешествия по Нижнему Миру, я также сохраню  и  сам  опыт
этого странствия. Четыре, три, два, один'.
     Продолжай   пока  находиться  в  пассивном,  созерцательном  состоянии,
осмотрись по сторонам и ответьте на несколько вопросов.
     В каком образе является мне мой Дух-Хранитель?  Или  он  является
без какого бы то ни было образа и облика?
     Как выглядело Животное Силы, если оно как-то выглядело?
                3.Какой опыт я извлек из данного путешествия?
     Змей закончил свой урок, выдержал паузу и сказал:
     - Через  некоторое  время я тебя отправлю в обыденную реальность, и там
ты попрактикуешься в этих медитациях. Только делай все так,  как  указано  в
инструкциях,  и  никакой  отсебятины. Упражняйся в течение девяти дней. А на
десятый день, продвигаясь,  продвигаясь  по  черному  коридору,  призови  не
Духа-Хранителя,  а  меня.  При этом не обязательно выкликать мое имя. Просто
подумай о своем старом,  добром  знакомом  Змее,  и  я  явлюсь  тебе,  и  мы
продолжим наше обучение. Ты понял?
     - Понял.
     - Тексты запомнил?
     - Запомнил.
     - Ну теперь закрой глаза.
     - Закрыл.
     - Ну вот и хорошо.
     Раздался  пронзительный свист. Арчибальдушка ощутил, как его сдавило со
всех сторон, тело  сотряслось  и  рванулось  в  стремительный  полет,  через
секунду он вонзился во что-то черное, где и впал в забытье. Очнувшись же, он
обнаружил, что лежит на своем старом полиняло диванчике.